— Это Шторм и Регина, — представил он собак Алисе, — надеюсь, вы подружитесь.

Алиса тоже на это надеялась, она любила собак. Она протянула ладонь к пятнистой Регине, и та охотно подалась вперед, выпрашивая ласку.

— Хорошая, хорошая, — приговаривала Алиса, почесывая теплые собачьи уши. Шторм не спешил знакомиться, он смотрел, как девушка играла с его подругой, взгляд его был спокойный, он будто бы размышлял, стоит ли овчинка выделки. Потом, всё-таки решив, что можно, пес подошел, но не слишком близко, так, что Алисе пришлось потянуться к нему.

— Можно? — спросила она у собаки, и тихонько коснулась лба. Шторм чуть качнулся вперед, подставляя голову, и Алиса провела ладонью между треугольных ушей.

— Надо же, — улыбнулся Ренат, — меня так сразу и не подпустил, выкобенивался, негодяй, цену себе набивал.

— Красивый, умница, — Алисе было лестно, что пес доверился ей, и она нахваливала старательно, вложив в голос всю нежность, на которую была способна.

— Ладно, пошли, наиграетесь еще, — Ренат открыл дверь и ждал, пока Алиса войдет внутрь. Она шагнула в прохладный темный коридор, обернулась — собаки стояли рядом и смотрели на нее.

— Пока, собачки! — Алиса махнула им рукой.

Два хвоста качнулись из стороны в сторону.

В прошлый раз Алиса совсем не осмотрелась и не оценила дом. Снаружи, конечно, он выглядел достаточно большим, но внутри казался вообще дворцом. Просторные комнаты освещались большими окнами, светлые стены и высокие потолки создавали невероятное пространство. Видно было, что всё делалось с любовью

— Так, не знаю как ты, но я голоден, — Ренат обнял ее за плечи и увлек за собой в одну из дверей, за которой оказалась кухня.

Кухня, кстати, была совсем небольшая, но очень уютная.

— Разбирай пакет, а я что-нибудь придумаю, — предложила Алиса.

Она умела готовить, и сейчас ей ужасно хотелось продемонстрировать это Ренату.

— Может бутерброды? — предложил он.

Они купили много всего, в том числе и колбасу с сыром, но Алиса помотала головой.

— Зря что ли половину продуктового вынесли? — она вытащила из пакета упаковку куриных голеней, — сейчас быстренько запеку!

Намазать курицу смесью сметаны и приправ было делом плевым. Через сорок минут они уплетали горячую курочку и салат, запивая сливовым компотом, который Ренат нашел в кладовой.

— Всё, — вздохнул он и отвалился на спинку стула, — поели — можно поспать!

— Никаких поспать! — скомандовала Алиса, — хочу посмотреть весь дом!

Взявшись за руки, они пошли по дому. Первый этаж, как выяснилось, Алиса видела весь. Большая прихожая переходила в гостиную, где в день ее рождения стояли длинные столы, а гостиная в каминную комнату, где были танцы. Кроме этих комнат тут располагалась кухня, рядом с ней кладовая, похожая на вторую кухню, только без плиты. Из кухни наружу была дверь.

— Что там? — спросила Алиса, указывая на дверь.

— Выход в гараж и сауну, а из гаража на улицу, — пояснил Ренат.

Второй этаж занимали три спальни, зимний сад со множеством цветов и небольшой спортивный зал.

— У вас, смотрю, все на спорте помешаны, — заметила Алиса.

Ренат улыбнулся уголком рта.

— Чем будем заниматься? — спросила Алиса, когда они обошли все комнаты.

— М-м-м… — Ренат сделал вид, будто задумался, — может быть, этим?

Он подхватил ее на плечо, внес в одну из спален и уронил на покрывало. Алиса взвизгнула, засмеялась. Ренат, дурачась, изображая дикого человека, с рычанием прыгнул на постель, повалил Алису, схватил ее за запястья, завел руки вверх и удерживая, одной пятерней, второй рукой задрал ей футболку и замер, рассматривая холмики груди, прикрытые кружевом. Это было настолько возбуждающе, что Алиса, не сдержавшись, застонала.

— Ну что, моя маленькая выпускница, — прошептал Ренат, — теперь ты вся моя…

Алиса изогнулась, подставляя тело его рукам и губам, она была не против.

Потом они лежали, уставшие, на сбитых простынях. Алиса сползла вниз и устроилась головой на упругом животе Рената. Ее волосы рассыпались по его телу, Ренат рассеянно поглаживал их, перебирал, время от времени запутываясь пальцами в прядях.

— Расскажи что-нибудь, — сказала она.

— Что? — Ренат повернул голову.

— Тина мне много чего уже рассказала, про это всё… Ну, про гипербореев там, про атлантов…

Ренат улыбнулся, собрал из волос кисточку и начал поглаживать ею по Алисиному телу, отчего она покрывалась мурашками.

— Не знаю, что рассказывать. Я с детства понимал, что мы не такие, как все. Мне до поры до времени никто ничего не рассказывал, но и не скрывали особо. Когда Тина замутила с тем французом, мама просто с ума сходила, и ей было не до меня. Они разговаривали, а я слушал, почти до всего дошел сам.

— Сколько у вас разница в возрасте? — перебила Алиса.

— Два года, — ответил Ренат. — Детство у меня было обычное, я совсем не помню времена, когда с нами жил отец, меня воспитал Дидье, и его я считаю своим настоящим отцом.

— А с биологическим отцом ты общаешься?

— Видимся изредка, чаще на каких-то мероприятиях, как тогда, на твоем дне рождения.

— А почему твои родители развелись?

— Я думаю, их брак был исключительно по расчету, никаких чувств. Мама просто помешана на родословной, по-моему, она может проследить линию своей семьи аж до самого Аполлона, как бы странно это ни звучало. Отец попроще, но и он туда же. Насколько я понимаю, никто до сих пор не может понять, каким образом передается дар гиперборея, сами гиперы совсем не всегда рождают наследников. Родители были знакомы давно, и, очевидно, рождение наследников было их целью. И, в общем, у них получилось, хотя во втором браке у отца родилась Эстер, что доказывает, что вовсе не обязательно было заниматься евгеникой в домашних условиях.

— Мама Эстер — обычный человек?

Ренат кивнул.

— Я понимаю, почему отец увлекся ей. Она заразительно позитивная, это человек-праздник. Эстер, конечно же, переняла множество черт ее характера, хотя она очень похожа на отца.

— Тина и Эстер не ладят? — Алиса еще на дне рождения заметила, что сводные сестры практически не общались.

— Не то чтобы не ладят, у них просто нет точек соприкосновения.

— Понятно.

— А ты знала, что Тину назвали в честь Клементины Черчилль, жены Уинстона Черчилля?

Алиса помотала головой.

— Клементина была гипером, в общем, благодаря ей Черчилль так высоко поднялся и так долго продержался у власти. Она была великая женщина.

— А тебя в честь кого назвали?

— В честь Ренаты Литвиновой, — Ренат засмеялся.

В это время входная дверь распахнулась, от сквозняка занавески на окне заколыхались, Алиса ойкнула и потянула на себя одеяло.

— Так я и знала! — в проеме стояла Эстер, — а то спрашиваю у вашей домработницы, где вы, а она плечами пожимает, не знает, говорит. Хотя чего там не знать, ясен пень, что в койке. Хорош лежать, вставайте, к вам гости приехали!

Она оперлась спиной на косяк и с ехидной улыбкой рассматривала лежащих на кровати.

— Ты, может, выйдешь? — поинтересовался Ренат.

— Ну может и выйду, — Эстер хмыкнула и удалилась.

— Она собиралась приехать? — Алиса переворачивала постельное белье в поисках трусиков.

— Как ни странно, нет, — Ренат уже надел трусы, Алиса невольно залюбовалась его стройным торсом с тонкой полоской черных волос, убегающей под резинку Calvin Klein, — но это в ее стиле, обычно она не утруждает себя предупредить кого-то о чем-то. Пошли, а то гости заждались.

17

Эстер сидела на высоком стуле и ела сливы, выуживая их из банки ложкой. Сливы были скользкими и сваливались с ложки, но девушка терпеливо ловила сливу и отправляла в рот, складывая темные косточки рядком на салфетку.

— Какими судьбами? — Ренат щелкнул клавишей чайника, а сам присел напротив сестры.

— Ты будто не рад, — Эстер нарочито надула губы, потом улыбнулась и показала ложкой на холодильник, — я вам мороженое привезла!